Любич Леонид Евгеньевич - помним, гордимся и чтим!
12 апреля 2019
Когда началась война, студент юрфака Леня Любич мог не идти на фронт, так как не подлежал призыву по состоянию здоровья: врожденный порок сердца, с которым врачи не оставляли шансов дожить до окончания школы. Однако судьба и чувство долга распорядились иначе. Он отправился на призывной участок и с первых дней войны состоял в войсках.
О войне, о своем боевом пути от стрелка до помощника начальника штаба оперативного полка Леонид Евгеньевич рассказывать очень не любил и обычно ограничивался тем, что это − тяжелая и грязная работа. А смерть врага − очень страшное зрелище, и вообще война – всегда трагедия, потому что люди убивают людей, и такого опыта в жизни лучше не иметь.
Более охотно рассказывал забавные истории, которые, конечно, случались. Например, о том, как однажды красноармеец в темной избе спросонья огрел кочергой своего товарища, приняв его за теленка, который шершавым языком лизал голые солдатские пятки. О том, как ночью ели вкусную пшенную кашу с изюмом, а утром оказалось, что была она не с изюмом, а с тараканами.
На вопросы о наградах, о том, за что награжден боевым орденом Красной Звезды отвечал просто: за то же, за что и других награждали (согласно статуту этого ордена, им награждали за личное мужество и отвагу в боях). Медали «За освобождение Варшавы» и «За взятие Берлина» говорят сами за себя.
Войну Леонид Евгеньевич закончил в Берлине. В столицу Германии он проник еще до танков Красной Армии. На немецком мотоцикле, в костюме и шляпе, с пистолетом в кармане пальто. Когда Берлин был взят, попал в «плен» к своим. Странного молодого человека, говорящего по-русски, не имеющего никаких документов, но вооруженного, чуть было не повели на расстрел. С трудом уговорил связаться с командованием для установления личности и подтверждения того, что выполнял важное задание.
Награды Леонид Евгеньевич не носил. На вопрос «почему?» отвечал шутя: «Чтобы пиджак не продырявить». Официальных памятных мероприятий избегал, а в День Победы приносил цветы на безымянные солдатские могилы, что на Военном кладбище в Минске.
По окончании войны учился на высших офицерских курсах в подмосковном Солнечногорске и продолжал службу в должности секретаря военного трибунала в Германии (вот где пригодилось начатое до войны юридическое образование).
Уволившись с военной службы по состоянию здоровья, Леонид Евгеньевич продолжил прерванную войной учебу. По окончании юрфака был принят в Минскую областную коллегию адвокатов. В 1981 году он был одним из инициаторов создания Минской городской коллегии адвокатов, в которую и вступил сразу же после ее создания. В юридической консультации Центрального района г.Минска Леонид Евгеньевич проработал до конца жизни. В течение почти сорока лет адвокатской практики Леонид Евгеньевич никогда не делил дела на важные и неважные и никому не отказывал в помощи, внимательно и терпеливо выслушивал собеседников. Защищал обвиняемых в сложных и длительных процессах (среди них были, в частности, дела о военных преступлениях, совершенных в 1941–1945 годах, о крупнейших в БССР техногенных катастрофах семидесятых годов и многие другие дела, которые принято называть «резонансными»), бесплатно занимался собиранием документов для назначения пенсий в непростых, казалось бы, безнадежных ситуациях. Но чем сложнее дело, тем интереснее было им заниматься.
Когда во второй половине восьмидесятых годов в Советском Союзе появились кооперативы и совместные предприятия, возродилось негосударственное предпринимательство, Леонид Евгеньевич активно, с большим интересом взялся за новые направления юридической помощи. Леонид Евгеньевич отличался исключительной честностью и открытостью, большим трудолюбием и ответственным отношением к работе, никогда не искал для себя никаких преимуществ и привилегий, дежурил, как и все, в юридической консультации, проводил дела по назначению, ездил в командировки. Он избирался на должность заместителя председателя президиума Минской областной, а затем и Минской городской коллегии адвокатов.
Леонид Евгеньевич − автор первых в нашей стране Правил профессиональной этики, которые он тщательно разрабатывал в течение нескольких лет. Это было непросто: сама идея не встречала понимания у властей. В самом деле, какая может быть особая этика? У советских людей есть одна на всех общая мораль − коммунистическая, а потому считалось, что вполне достаточно «Морального кодекса строителя коммунизма». Действительно, в СССР почти не было литературы по проблемам адвокатской этики. Приходилось изучать дореволюционную и иностранную литературу, вести переписку с иностранными коллегами. Результатом труда, начатого еще в шестидесятые годы, стало принятие 26 апреля 1985 года общим собранием МГКА Правил профессиональной этики и достоинства профессии адвоката. Впоследствии они стали основой для принятия Правил профессиональной этики адвоката для всей белорусской адвокатуры.
Леонид Евгеньевич был человеком по-настоящему эрудированным, имел очень разнообразные интересы и увлечения. Коллекционировал почтовые марки, всю жизнь занимался живописью, а в последние годы и деревянной скульптурой. Любил театр, интересовался новинками литературы, посвящая значительную часть своего времени чтению. Был совершенно равнодушен к охоте, но любил рыбалку, а также походы в лес за грибами и ягодами. Круг его друзей – это не только коллеги, но и художники, артисты, преподаватели вузов.
На работе Леонид Евгеньевич славился не только доброжелательностью по отношению к коллегам, но и веселыми розыгрышами, на которые, впрочем, никто не обижался и о которых годами вспоминали их участники и очевидцы. Он регулярно выступал организатором общего адвокатского досуга: коллективных поездок в лес за грибами, а также экскурсий в другие города. Причем такие экскурсии порой включали в себя и общение с местными коллегами: ведь у адвокатов всегда есть общие проблемы, интересные темы для разговора. Мечтал о создании адвокатского клуба и адвокатского кафе, о проведении литературных и музыкальных фестивалей и конкурсов, выставок адвокатского творчества. Многим планам не было суждено сбыться.
Через несколько дней после семидесятилетнего юбилея сердце Леонида Евгеньевича не выдержало…
Леонид Евгеньевич был чутким человеком, а потому очень тонко понимал каждого, с кем общался. Это был человек открытый для общения, никогда не отказывавший в помощи, поддерживавший в трудную минуту каждого. Очень щедро делился опытом с молодыми коллегами, много времени уделял их подготовке и организации профессиональной учебы. Половина юридической консультации Центрального района г. Минска того времени были его стажерами и учениками. Поэтому таким горем отозвалась его смерть.
К сожалению, мало осталось людей, которые помнят Леонида Евгеньевича. Когда он был в юридической консультации, адвокаты, находившиеся на работе, оставались в консультации и с удовольствием слушали рассказы Леонида Евгеньевича и его воспоминания о коллегах-адвокатах. Атмосфера воссоздавалась очень живо и образно, что мы знали всех адвокатов, работавших до нас, чувствовали атмосферу адвокатской среды и отношений между коллегами. Все это, как мы понимаем сегодня, и есть воспитание адвокатов, идеология адвокатуры.
все новости
О войне, о своем боевом пути от стрелка до помощника начальника штаба оперативного полка Леонид Евгеньевич рассказывать очень не любил и обычно ограничивался тем, что это − тяжелая и грязная работа. А смерть врага − очень страшное зрелище, и вообще война – всегда трагедия, потому что люди убивают людей, и такого опыта в жизни лучше не иметь.
Более охотно рассказывал забавные истории, которые, конечно, случались. Например, о том, как однажды красноармеец в темной избе спросонья огрел кочергой своего товарища, приняв его за теленка, который шершавым языком лизал голые солдатские пятки. О том, как ночью ели вкусную пшенную кашу с изюмом, а утром оказалось, что была она не с изюмом, а с тараканами.
На вопросы о наградах, о том, за что награжден боевым орденом Красной Звезды отвечал просто: за то же, за что и других награждали (согласно статуту этого ордена, им награждали за личное мужество и отвагу в боях). Медали «За освобождение Варшавы» и «За взятие Берлина» говорят сами за себя.
Войну Леонид Евгеньевич закончил в Берлине. В столицу Германии он проник еще до танков Красной Армии. На немецком мотоцикле, в костюме и шляпе, с пистолетом в кармане пальто. Когда Берлин был взят, попал в «плен» к своим. Странного молодого человека, говорящего по-русски, не имеющего никаких документов, но вооруженного, чуть было не повели на расстрел. С трудом уговорил связаться с командованием для установления личности и подтверждения того, что выполнял важное задание.
Награды Леонид Евгеньевич не носил. На вопрос «почему?» отвечал шутя: «Чтобы пиджак не продырявить». Официальных памятных мероприятий избегал, а в День Победы приносил цветы на безымянные солдатские могилы, что на Военном кладбище в Минске.
По окончании войны учился на высших офицерских курсах в подмосковном Солнечногорске и продолжал службу в должности секретаря военного трибунала в Германии (вот где пригодилось начатое до войны юридическое образование).
Уволившись с военной службы по состоянию здоровья, Леонид Евгеньевич продолжил прерванную войной учебу. По окончании юрфака был принят в Минскую областную коллегию адвокатов. В 1981 году он был одним из инициаторов создания Минской городской коллегии адвокатов, в которую и вступил сразу же после ее создания. В юридической консультации Центрального района г.Минска Леонид Евгеньевич проработал до конца жизни. В течение почти сорока лет адвокатской практики Леонид Евгеньевич никогда не делил дела на важные и неважные и никому не отказывал в помощи, внимательно и терпеливо выслушивал собеседников. Защищал обвиняемых в сложных и длительных процессах (среди них были, в частности, дела о военных преступлениях, совершенных в 1941–1945 годах, о крупнейших в БССР техногенных катастрофах семидесятых годов и многие другие дела, которые принято называть «резонансными»), бесплатно занимался собиранием документов для назначения пенсий в непростых, казалось бы, безнадежных ситуациях. Но чем сложнее дело, тем интереснее было им заниматься.
Когда во второй половине восьмидесятых годов в Советском Союзе появились кооперативы и совместные предприятия, возродилось негосударственное предпринимательство, Леонид Евгеньевич активно, с большим интересом взялся за новые направления юридической помощи. Леонид Евгеньевич отличался исключительной честностью и открытостью, большим трудолюбием и ответственным отношением к работе, никогда не искал для себя никаких преимуществ и привилегий, дежурил, как и все, в юридической консультации, проводил дела по назначению, ездил в командировки. Он избирался на должность заместителя председателя президиума Минской областной, а затем и Минской городской коллегии адвокатов.
Леонид Евгеньевич − автор первых в нашей стране Правил профессиональной этики, которые он тщательно разрабатывал в течение нескольких лет. Это было непросто: сама идея не встречала понимания у властей. В самом деле, какая может быть особая этика? У советских людей есть одна на всех общая мораль − коммунистическая, а потому считалось, что вполне достаточно «Морального кодекса строителя коммунизма». Действительно, в СССР почти не было литературы по проблемам адвокатской этики. Приходилось изучать дореволюционную и иностранную литературу, вести переписку с иностранными коллегами. Результатом труда, начатого еще в шестидесятые годы, стало принятие 26 апреля 1985 года общим собранием МГКА Правил профессиональной этики и достоинства профессии адвоката. Впоследствии они стали основой для принятия Правил профессиональной этики адвоката для всей белорусской адвокатуры.
Леонид Евгеньевич был человеком по-настоящему эрудированным, имел очень разнообразные интересы и увлечения. Коллекционировал почтовые марки, всю жизнь занимался живописью, а в последние годы и деревянной скульптурой. Любил театр, интересовался новинками литературы, посвящая значительную часть своего времени чтению. Был совершенно равнодушен к охоте, но любил рыбалку, а также походы в лес за грибами и ягодами. Круг его друзей – это не только коллеги, но и художники, артисты, преподаватели вузов.
На работе Леонид Евгеньевич славился не только доброжелательностью по отношению к коллегам, но и веселыми розыгрышами, на которые, впрочем, никто не обижался и о которых годами вспоминали их участники и очевидцы. Он регулярно выступал организатором общего адвокатского досуга: коллективных поездок в лес за грибами, а также экскурсий в другие города. Причем такие экскурсии порой включали в себя и общение с местными коллегами: ведь у адвокатов всегда есть общие проблемы, интересные темы для разговора. Мечтал о создании адвокатского клуба и адвокатского кафе, о проведении литературных и музыкальных фестивалей и конкурсов, выставок адвокатского творчества. Многим планам не было суждено сбыться.
Через несколько дней после семидесятилетнего юбилея сердце Леонида Евгеньевича не выдержало…
Леонид Евгеньевич был чутким человеком, а потому очень тонко понимал каждого, с кем общался. Это был человек открытый для общения, никогда не отказывавший в помощи, поддерживавший в трудную минуту каждого. Очень щедро делился опытом с молодыми коллегами, много времени уделял их подготовке и организации профессиональной учебы. Половина юридической консультации Центрального района г. Минска того времени были его стажерами и учениками. Поэтому таким горем отозвалась его смерть.
К сожалению, мало осталось людей, которые помнят Леонида Евгеньевича. Когда он был в юридической консультации, адвокаты, находившиеся на работе, оставались в консультации и с удовольствием слушали рассказы Леонида Евгеньевича и его воспоминания о коллегах-адвокатах. Атмосфера воссоздавалась очень живо и образно, что мы знали всех адвокатов, работавших до нас, чувствовали атмосферу адвокатской среды и отношений между коллегами. Все это, как мы понимаем сегодня, и есть воспитание адвокатов, идеология адвокатуры.
